Цепи Господства: диалоги из эпилога

Сборка диалогов персонажей из эпилога обновления 9.1: Цепи Господства для Shadowlands.

• Катсцена эпилога. В оставленном позади компасе Андуина герои находят видение магии Света, предшествующее битве Пилигримов Утробы с Сильваной. Транскрипция диалога:

Сильвана: Битва вот-вот начнется. Я разберусь с силами вторжения на вершине Торгаста. Когда мы достигнем Орибоса, ты будешь защищать Зоваала, пока он завершает ритуал.
Андуин: Ты хотела сказать, он заставит меня защищать его. Каждый раз, когда он подчиняет мою волю, я чувствую, что всё больше теряю себя. Это ты чувствовала, когда Артас поднял тебя из мертвых, Сильвана? Пустота. Ничего. Всё, что ты есть… пожрано тьмой.
Сильвана: Да, юный лев. Но в итоге, принесенные нами жертвы не будут напрасными. Когда цикл Жизни и Смерти будет сломлен и воссоздан заново, мы-
Андуин: К этому моменту, от меня ничего не останется. Как и от тебя. Лишь надеюсь, что мои друзья запомнят меня таким, каким я был раньше… А не тем, во что ты меня превратила...

• Диалог Примаса и Болвара, в котором подтверждается, что Зоваал, действительно, был прошлым Арбитром, а его заменой стала машина.

— Примас, то, что мы увидели в чертогах Арбитра было… за гранью смертного понимания.
— Когда-то Зоваал стоял подле нас. Он был Арбитром. Но он пошел против воли Первых и вознамерился развоплотить баланс космоса. За совершенные нашим братом преступления мы лишили его силы и приковали к Утробе. Это я начертал руны Господства на его плоти. Мы использовали аниму Зоваала, чтобы сконструировать нового Арбитра, ту, что стала бы беспристрастной и справедливой. Я должен был понять, что он никогда не перестанет сражаться за то, чтобы вернуть утраченную силу… чтобы довести свои замыслы до горького конца.
— Каким будет его следующий шаг?
— Зоваал преследует секреты, заключенные в Склепе. Если он найдет желаемое знание, то всему, что вы знаете, придет конец. Четыре печати олицетворяют новую надежду ковенантов. Я использую их, чтобы выковать ключ… но мне нужно найти что-то на замену печати Арбитра.

 

• Описание событий финальной главы из журнала заданий:

"Тюремщик сбежал, открыв врата в таинственный Склеп. В Кортии Примас раскрыл, что некогда Арбитром был сам Зоваал, но он был лишен силы и низвергнут в Утробу.

В кульминации битвы за Торгаст Сильвана Ветрокрылая восстала против Тюремщика, когда он пригрозил подчинить всю реальность. В ответ, он выстрелил в неё кристаллом души. Удар оглушил Сильвану, и Болвар Фордрагон приказал пленить её, чтобы узнать всё, что ей известно о планах Тюремщика.

Воля Тюремщика продолжает господствовать над Андуином Ринном, но он смог оставить прощальное послание своим друзьям и союзникам. Джайна Праудмур поклялась освободить юного короля из плена, пока еще не стало слишком поздно.

Хотя теперь у Примаса есть воссозданные печати ковенантов, он все равно должен найти замену печати Арбитра прежде, чем откроет новые врата, чтобы пуститься в погоню за Тюремщиком. Пока что он наказал вам и дальше защищать Темные земли от Верных Утробе."

• Диалог Утера и Джайны (плюс, разговор Утера и героя) из эпилога обновления 9.1:

— Во имя Света! Джайна Праудмур, ты ли это?
— Утер? Утер! Ты… кирия!? Ну, конечно. Эта… эта роль тебе подходит.
— Я с трудом узнаю вас, миледи. В последний раз мы виделись в…
— В Стратхольме. После Очищения.
— Я помню. Ты всё еще думаешь о нем, да? Даже после стольких лет.
— Я пыталась оставить прошлое позади. Но теперь, после того, что они наделали с Андуином… все эти болезненные воспоминания снова всплыли наружу.
— Воспоминания подобны зеркалам. Они показывают нам фрагменты нас самих, иногда такие, которые мы хотели бы забыть. Но ты сама вольна выбирать, какие уроки нести с собой в будущее, а что оставить позади.
— Я ведь любила его.
— Как и я. Неси с собой эту любовь, Джайна. Пусть она придаст тебе сил в эти темные времена.
— Спасибо, Утер. Ты можешь остаться еще на время и поговорить со мной? Я столько хотела бы тебе рассказать…

Утер говорит с Пилигримом Утробы:

<Утер касается своего нагрудника в месте, под которым находится рана.>

“Когда Артас сразил меня, Ледяная Скорбь расколола мою душу. Но её не разделило на благородную и злую половины. Всё было скорее так, будто часть моего сознания оставалась застывшей во времени, пока моя остальная душа продолжала свой путь. Теперь я снова чувствую этот недостающий фрагмент… и это заставило меня задуматься над множеством принятых мною решений.”

• Диалог Кель'таса и Обвинительницы в Грехопаде:

— Кел’Тузад уничтожен. Нет! Это я должен был отомстить за син’дорай!
— И что бы это изменило? Это бы обратило вспять участь твоего народа?
— Нет… Я просто-
— Значит это возмездие было бы совсем не ради них. Лишь ради тебя самого.
— Я… Меня не было там, когда пал Луносвет. Не было с ними в час величайшей нужды. С тех самых пор, меня преследует призрак этой неудачи.
— Значит ты ищешь не месть, но искупление. Кель’тас Солнечный Скиталец, при жизни ты совершил много грехов. Но в падении королевства нет твоей вины. Раскайся во всем прочем… но прости себя за ту трагедию.
— Может быть… ты и права, Обвинительница. Похоже, мне предстоит еще многое сделать.

 

• Воссоединение Шандрисы и Тиранды:

— Отрадно видеть, что ты стала сама собой, минн’до. Я боялась, что потеряю тебя навсегда.
— Со времен Темных Берегов во мне кипела ярость. Прилив, в котором, казалось, мне было суждено утонуть. Лишь услышав глас Элуны, я поняла, что мой гнев скрывает великое горе. Скорбь, переплетенная с глубокой обидой на предательство.
— Когда сгорел Тельдрассил, я не могла понять, почему богиня не вмешалась. Почему она позволила сгинуть столь многим. Но я не знала об Арденвельде. О долге и предназначении, ожидавших души нашего народа. По крайней мере… до Утробы.
— Дочь моя, возможно, мы так никогда и не сможем постичь пути богов. Но я верю, что Элуна сделала свой выбор, дабы помочь сестре, а не чтобы причинить нам боль.
— Королеве Зимы тоже пришлось принимать трудные решения. Она и Мать-Луна связаны друг с другом в вечном цикле. Смерть и перерождение.
— Цикл, в который отныне должны вернуться и калдорай. Больше мы не будем оглядываться назад в прошлое. Пришло время принять наше будущее.

• Диалог Дреки и Тралла о Гарроше:

— Ты рассказал мне много историй из своей жизни, Го’эль. Похоже, некоторые воспоминания мучают тебя до сих пор.

— Да, я говорил тебе о Гарроше, сыне Громмаша Адского Крика. Я надеялся, что смогу уберечь его от тьмы, что познал его отец, но вместо этого… боюсь, именно я виноват в учиненных им разрушениях.

— Всё идет своим чередом. Как ты можешь быть виноват в той судьбе, что он для себя построил?

— Я забрал его из Награнда. Я сделал его вождем. Но когда он нуждался во мне больше всего, я оставил его, и он дрогнул. В итоге, моя же рука его и сразила.

— Твой отец любил говорить, что волк сам решает, отвечать ли на зов хозяина или накинуться на него. Это не вопрос вины, просто в природе всё идет своим чередом. Сын мой, Гаррош сам выбрал свой путь.

— Но ведь я наставил его на этот путь.

— Ты дал ему выбор. Не сам выбирал за него. Скорби, если считаешь, что должен. Но его решения — это не твоя ноша. Его путь окончен. Твой продолжается.

— Вперед… да. Еще многое нужно сделать. Спасибо, мама.

• Диалог Александроса Могрейна и его сына, Дариона. Интересно, что в диалоге есть отсылка на фанатский рассказ “Серебряная Длань, Черный Клинок”, который выиграл Мировой Конкурс Писателей Blizzard в 2010 году (перевод рассказа от Grimm по ссылке). В свое время, Микки Нельсон говорил, что этот рассказ может быть, однажды, включен в канон, как это произошло с рассказом о Лор’темаре, другой историей, выигравшей конкурс от Blizzard.

Но хотя Микки больше не работает в Blizzard, сам автор рассказа, Рафаэль Ахад, работает в компании вот уже 10 лет, и последние три года занимает должность старшего разработчика сюжета. Кроме того, Рафаэль написал рассказ “Сила Стали” (2012) про орка Драконьей Пасти и сюжет комикса “Кровь и Гром” (2015) про Фенриса.

Пока нельзя сказать, что оригинальный рассказ 2010 года является каноничным, ведь тот же рассказ про Лор’темара сильно отредактировали перед тем, как ввести в канон (в основном, в мелких деталях вроде того, кто что ел и пил, но всё же). Однако, как ясно из диалога, что-то из событий той истории всё-таки перекочевало в канон.

— Значит в мое отсутствие Испепелитель достался Тириону Фордрингу? Мне сложно было бы представить лучшую кандидатуру.
— Воистину. Он схлестнулся с Королем-личом и расколол саму Ледяную Скорбь.
— И после всего этого ты решил поднять его в нежизнь. Зачем лишать его заслуженного покоя?
— Однажды, я сказал Тириону, что лишь серебряная длань может нести черный клинок. Нам был нужен четвертый всадник, тот, кто поведет за собой остальных. Он показался подходящим вариантом.
— Похоже, судьба решила иначе. Не такое наследие я хотел тебе оставить, Дарион.
— Ты учил меня защищать то, что мне дорого. Это наследие, которое я несу с гордостью.
— Я горжусь тобой, сын мой.

• Проекция Мал’ганиса появляется перед Пилигримом Утробы в Кортии:

“Смертный, ты и правда думал, что являлся моим единственным ключом к свободе? Я предоставил тебе возможность, от которой ты глупо отказался. Ты заплатишь за то, что перешел мне дорогу. Но для начала, моего внимания требуют более важные дела. Так что наслаждайся этой передышкой, герой. Она будет последней в твоей жизни.”

Реакция героя на угрозу натрезима:

“Похоже, у вас с Мал’ганисом осталось незаконченное дело. Вы уверены, что повелитель ужаса будет там, когда вы, наконец-то, бросите вызов Тюремщику.”

  

• Диалог брокера Ве’нари и Тал-Галана, Хранителя Секретов и старшего служителя Кортии. Они обсуждают место под названием Зерет Мортис. “Зерет” на языке Первых означает “камень-ключ” или “краеугольный камень”, а “мортис” отсылает к латыни и слову “смерть”. Склеп Первых?

— Приветствую, друг мой.
— Друг. У неуловимой Ве’нари не бывает друзей.
— Меня несправедливо оклеветали! Я могу быть хорошим другом, полезным другом для тех, кому это нужно. И ведь всем что-то да нужно.
— А тебе, как я слышал, нужно больше, чем большинству. На самом деле, я думаю, что весь этот разговор — просто прелюдия к твоим расспросам о Зерет Мортис.
— Неужели ты сам не мечтаешь увидеть царство Первых?
— Возможно. Когда-нибудь. Если на то будет Предназначение.
— Разве тебя распределили в Кортию не за твой интеллект? Не за твое любопытство? Друг мой, возможно, твое “предназначение” не в том, чтобы просто собирать знания, а делиться ими с теми, кто найдет им применение.
— Признаюсь, есть столько теорий, которые я хотел бы проверить… можно совершить еще столько открытий… Нет! Я не буду даже думать об этом! Прочь, брокер! Мне от тебя ничего не нужно.
— Может быть, не сегодня. Но однажды. И когда пробьет час, я буду рада обсудить дело.